Было оно здесь, а мои версии там вот какие.
На могиле Гексли растёт цветущее перекати-поле. А ночью оно гоняется за лягушками и летучими мышами вокруг всех шестнадцати могил с боевым кличем: «Не спеши ты нас хоронить» — до тех пор, пока с дерева ремёсел, что возвышается над японским садом, бросающим ажурную, холодно-чёрную в лунном свете, тень на могилу Габена, не свесится ветка с лейкой и садовыми ножницами и не начнёт перекати-поле поливать, смахивая с него при этом засохшие листья, и всё это под загробное ворчание: «Да никто тебя не хоронит, похоронишь тебя, как же, ишь, прыгает тут, топает, хоть бы с ритма не сбивался, в ноты попадал — эх, молодежь...».
Могилу Робеспьера тёплым пологом укрывают от посторонних глаз три слоя заковыристых и многоэтажных формул с несколькими переменными. Если (когда) через них потянется к золотому свету, щедро льющемуся по ветвям цветущей яблони с могилы Гюго, росток древа познания, то со временем он, несомненно, даст плоды просвещения.
Может, еще будут.